Исследования опия, история морфина, открытие алкалоидов

Идея извлечения из растительного сырья чистых действующих веществ, высказанная еще Парацельсом, продолжала занимать умы ученых, а работы Шееле указали пути для ее реализации.

Следуя по стопам последнего, французский исследователь Фуркруа в 1791 г. подверг исследованию знаменитое и единственное в то время средство от малярии — кору южноамериканского хинного дерева. Ему удалось выделить кристаллическое вещество, которое при нагревании разлагалось с выделением аммиака, обладало, как и сама кора, очень сильным горьким вкусом и, по утверждению Фуркруа, являлось не чем иным, как действующим веществом коры хинного дерева. К сожалению, Фуркруа не довел свои опыты до конца и не дал полной характеристики выделенных им веществ, в результате чего ученые и до сих пор спорят о том, что же он в конце концов выделил из хинной коры.

В начале XIX в. сразу трое ученых-фармацевтов, Дерозн и Сегьен во Франции и Сертюрнер в Германии, задались целью выделить действующие вещества из опия (высушенного млечного сока опийного мака), широко применившегося в медицине в качестве снотворного средства, В 1803 г. Дерозн сообщил, что ему удалось выделить «соль опия» — кристаллическое вещество, оказывавшее наркотическое действие. Вещество обладало щелочными свойствами, каковые Дерозн, чтобы не впасть в противоречие с общепринятым мнением о кислом или нейтральном характере всех растительных веществ, объяснил присутствием не полностью удаленного аммиака. Дирозн не сумел преодолеть интеллектуальный барьер, воздвигнутый укоренившимся мнением, и не сделал блестящего открытия, которое, собственно говоря, было у него уже в руках.

Вслед за Дерозном кристаллические вещества из опия выделил Сегьен. Он нашел, что они хорошо растворяются в кислотах, а при добавлении щелочей вновь выделяются из кислого раствора. Сегьен также отметил щелочные свойства выделенных веществ, но и он склонил голову перед авторитетом Шееле, объясняя их недостаточной очисткой препарата. Но Сегьен все же сделал попытку как-то по-иному объяснить щелочные свойства «соли опия», предположив, что «соль опия», возможно, имеет двойственную, растительно-животную, природу. Дальше этого предположения Сегьен не пошел.

Обоим французским ученым не удалось правильно истолковать экспериментальные данные, так как они выходили за круг привычных представлений того времени. Этo стало заслугой их немецкого коллеги Сертюрнера, который в то время был аптекарем в Вестфалии, в Падерборне. В 1805 г. он опубликовал статью «Об исследовании опия с преимущественным вниманием на открытое в нем новое вещество». Он выделил из опия кристаллическое вещество, хорошо растворимое в спирте, названное им «снотворным веществом», так как считал его действующим веществом опия. Однако главная заслуга Сертюрнера заключалась в том, что в этой работе он впервые наперекор общепринятому взгляду высказал мнение: щелочные свойства «снотворного вещества» не являются результатом загрязнения и не зависят от примеси щелочей, взятых для его выделения, а присущи ему как самостоятельное качество. Несмотря на больше принципиальное значение установленного факта, работа Сертюрнера не вызвала живого отклика в ученых кругах; мнение безызвестного аптекаря просто игнорировалось. Проявив недюжинное упорство и мужество, Сертюрнер не оставил начатое дело. Признавая, что первая его работа написана слишком поспешно и недостаточно обоснована он повторяет с еще большей тщательностью исследование опия; выделяет и зарисовывает кристаллы щелочного вещества и дает ому новое наименование «морфий», в честь бога сна Морфея. Более того, он получает кристаллы солей этого вещества с кислотами и описывает их свойства. На работу ушло 12 долгих лет, и только в 1817 г. Сертюрнер решается изложить полученные резулътаты в статье «Анализ опия, о морфине и меконовой кислоте».

И вновь эпохальное открытие встречается на родии его автора с величайшим равнодушием. Зато во французской печати поднялась шумная дискуссия по поводу приоритета открытия нового класса растительных веществ. Одни французские ученые приписывали честь этого открытия Фуркруа, другие — Дерозну, третьи — Ceгьену. Но все сходились на том, что только Сертюрнер впервые доказал наличие в опии вещества, обладающего щелочными свойствами, что по сути дела и являлось основной идеей открытия. Конец этому спору положил знаменитый французский химик Гей-Люсак, подчеркнувший все значение и важность работ Сертюрнера и признавший его приоритет в открытии нового класса растительных веществ. Это мнение было узаконено Парижской академией наук, присудившей Сертюрнеру за открытие морфина премию в размере 2 тыс. франков.

Так был открыт первый представитель целого класса растительных веществ, сыгравших значительную роль в развитии медицины. В 1819 г. Мейснер назвал подобные вещества алкалоидами (от арабского слова «алкали» — щелочь и греческого слова «ейдос» — подобный), Этот термин привился и употребляется по сей день.

Первый алкалоид недаром был назван Сертюрнером в честь бога сна морфием (сейчас его называют морфином): он обладал ярко выраженными наркотическими свойствами, гораздо более сильными, чем у опия.

Благодаря этим свойствам, на алкалоиды сразу же обратили внимание как врачи, так и фармацевты. Сложилось впечатление, что наконец из растений удалось выделить остававшиеся неизвестными вещества, или «квинтессенции», о которых писал Парацельс.

Далее >> О том, как из коры хинного дерева было получено действующее вещество - хинин